Для меня понятие “жертва политических репрессий” не является отвлеченным. Это мое детство. У моего деда в Литве была пекарня-кондитерская, небольшой ресторан и магазин. Дед работал при всех властях и до войны и во время войны.
После сорок пятого его раскулачили и всю семью отправили в Сибирь строить развитой социализм. Мой отец провел свою молодость в лагерях. Мама воспитывала меня без отца. И когда областной Думой было решено создать постоянно действующую комиссию по восстановлению прав жертв политических репрессий, я сразу и осознанно принял предложение коллег ее возглавить. На самом деле все это надо было делать значительно раньше. Пик репрессий пришелся на довоенные годы и сейчас средний возраст пострадавших от машины НКВД за 70 лет. С каждым годом их становится все меньше и меньше.
Данные по общему количеству жертв политических репрессий сильно различаются. По данным общественной организации “Мемориал” со времен Октябрьской революции всего было репрессировано от 40 до 60 миллионов человек.
Вдумайтесь в эти цифры, даже по самым скромным подсчетам репрессировано было в два раза больше, чем советских людей, погибших в Отечественной войне. В нашей области сейчас зарегистрировано около двух тысяч человек, пострадавших от политических репрессий. Все они далеко не молодые люди со всем грузом проблем, свойственных поколению наших родителей. Только проблемы эти еще помножены на горечь, на несправедливую обиду и лишения, которые выпали на их трудную судьбу. Поговорка “человек сам творец своей судьбы” не имеет к ним никакого отношения.
Жестокая и безразличная государственная машина покорежила их судьбы, лишив семей, доброго имени, профессии, Родины. Лишив всего, что составляет нормальную человеческую жизнь. У каждого из пострадавших от сталинского режима – своя история. Навесив позорные ярлыки “врагов народа” их ссылали в лагеря, расстреливали, причем не только мужчин, но и женщин. Расстреливали русских (их большее количество), казахов, украинцев, прибалтов и жителей кавказских республик. Часто врагом автоматически становился любой инородец, представитель национального меньшинства.
Реабилитация этих людей, пусть и запоздалая, и попытка со стороны государства хоть как-то компенсировать причиненный ущерб, на самом деле нужна нам не менее, чем им. Они – пока еще живое напоминание о том, что бывает с гражданами государства, забывающего нормы демократии.
Комиссии по восстановлению прав жертв политических репрессий не работает только в Чечне и Калининградской области (из справки комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий).
Вообще, если следовать букве закона, комиссия должна была быть организована еще в 1992 году, после того как в то время еще Президиум Верховного Совета Российской федерации принял постановление, обязывающее регионы создавать такие комиссии. Это постановление действительно и до настоящего времени. К сожалению, ни одна из работавших калининградских администраций и Дум не выполнила нормы этого постановления, и я очень рад, что хоть у Думы нашего созыва, наконец, дошли руки до решения этих проблем. На начало года постоянно действующие комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий не работали только в Чечне и у нас.
24 мая на своем очередном заседании, в очередной раз областная Дума будет рассматривать закон теперь уже “Об утверждении Положения о комиссии по восстановлению прав жертв политических репрессий” и я, все таки, надеюсь, что наши депутаты поставят точку в этой затянувшейся истории, тем более, что и областная администрация проявила готовность сотрудничать по этой теме.
С сентября 1998 года в нашей области действует общественная организация “Защиты прав жертв политических репрессий”. До создания комиссии при администрации области это была единственная организация, которая оказывала людям реальную помощь.
Уже в качестве председателя комиссии, знакомясь с проблемами по реабилитации, я встретился с председателем этой общественной организации Евгенией Иосифовной Смирновой. Именно она во всех властных структурах была инициатором и настояла на создании комиссии. И именно от нее я получил основную информацию по проблемам, с которыми предстоит столкнуться комиссии. Постановлением областной Думы она назначена ответственным секретарем комиссии и, собственно после утверждения положения о комиссии, будет заниматься проблемами восстановления прав репрессированных уже в качестве государственного служащего.
Вообще состав комиссии внушает надежду на конструктивную работу. О серьезности подхода администрации говорит уже тот факт, что в состав комиссии вошла уважаемая мною Галина Сергеевна Янковская – заместитель губернатора по социальным вопросам.
Практика работы таких комиссий в других регионах уже доказала их исключительную важность и необходимость.
Я понимаю, что никто и ничто не сможет компенсировать людям разрушенную, к несчастью, нашим государством жизнь. Но мы просто обязаны дать им то, что полагается им по закону и по праву совести.
Хроники Харона.
Советский Союз, безусловно, является лидером в области политических репрессий, приведших к массовым смертям, в XX веке. По данным профессора И. А. Курганова, число погибших от репрессий при советской власти таково (цифры приводятся округленно):
красный террор (1917-1923) академики, профессора, писатели, художники, учителя, студенты – 160 тысяч; чиновники, офицеры, фабриканты, торговцы – 170 тысяч; полицейские, жандармы – 50 тысяч; духовенство – 40 тысяч; рабочие, крестьяне – 1300 тысяч;
вторая волна чекистского террора (1923- 1930) – 2 миллиона; “кулаки” – 750 тысяч;
третья волна чекистского террора (1933- 1937) – 1060 тысяч;
ежовщина (1937-1938): интеллигенция, рабочие, крестьяне – 635 тысяч; члены коммунистической партии – 340 тысяч; чистка Красной Армии – 30 тысяч;
предвоенные и послевоенные годы (1938-1947)- 2700 тысяч.
Находились в концлагерях и, если не погибли от непосильного труда, то были обречены на умирание после освобождения – 20 миллионов.
Д. Антонов-Овсеенко, например, обращает внимание на такой факт: в 1956 г. тогдашний председатель КГБ А. Шелепин подготовил для Н. С. Хрущева справку к XX съезду КПСС о количестве репрессированных. Согласно этой справке, с января 1935 по июнь 1941 г. их насчитывалось 19840 тысяч, причем 7 миллионов из них погибли в первый же год, были расстреляны или умерли от пыток).
И при Хрущеве, и при Брежневе репрессии продолжались, пусть и в значительно меньших масштабах. Последний крупный расстрел был в 1962 г. В Новочеркасске, по указанию “правительства рабочих и крестьян” армейскими частями была расстреляна демонстрация рабочих, протестовавших против повышения цен. В итоге погибли 24 человека и еще семерых расстреляли позднее по приговору суда.
Это было менее сорока лет назад
И дело даже не в цифрах – даже один репрессированный человек – вечный укор палачам и их идеологам.
А.В.Коростелов.
Черные клубы дыма.
Тайга сторонится немая.
А рельсы бегут все мимо,
Снежную мглу взрывая.
Царство ночи и голода
В тундре сияньем зажглось,
А мы, проклиная молодость,
Уходим на дальний погост.
А где – то слезами горючими
Надежду омоет мать,
Не зная, как я, замученный,
Буду на Бога роптать.
Да будет вечная память и божья благодать тому “врагу народа”,
что ради меня жертвовал своей жизнью.
Борис Петелин